Журнал №12

 

№12 2002 год "Сельская школа сегодня и завтра"

Жива школа —

живет и село.

А если школа живет хорошо

и не закрывает двери

от односельчан,

такому селу можно

только позавидовать.


 

Александра Вязовская, журналист

 

   Не всякий директор школы решится устроить свой кабинет в большой классной комнате, куда свободно может войти любой желаю­щий. Но Павлова решилась. От секретаря с ее компьютером директора отделяет только книжный шкаф, в свободном углу стоит в кадке громадное де­рево, справа от входа — новенький мягкий диван, купленный на соросовский грант, рядом — стенд с простенькими, но такими дорогими сердцу фотогра­фиями старого дома, где школа размещалась преж­де, с общими снимками учителей, сейчас пенсионе­ров, а тогда таких молоденьких... Главное, воздуха в этом зеленом кабинете много. Любовь Александров­на любит, чтобы ей было просторно.

   Собственно говоря, простору дали сейчас всем много. "Сколько унесете..." Но кто бы мог подумать, что не от "челнока", не от бизнесмена местного или российского масштаба, а от директора школы потре­буется проявить способности предпринимателя? Однако так оно и есть. Особенно в сельской школе.

   Но со свободой дружба получается далеко не у всех, коварная это штука — свобода. Павлова подо­шла к этому вопросу по-деловому. Не заигрывала со свободой, не боялась ее, не тратила по мелочам. Проявила строго научный подход и с посильной по­мощью свободы наладила в своей сельской школе свою, так сказать, агротехнику: этому вопросу — вот эту вольную полянку, этому — вот этот маленький, но живописный кусочек, этому — выверенный цир­кулем кружочек. Все четко, у каждой грядки свой са­довник. А выросла в итоге красота невиданная, и все вопросы под приглядом. Нечто вроде potager du roi получилось, так называемого французского королев­ского огорода, тщательно спланированного, ухоженного, "фигурного". Как цветник, где артишоки и савойская капуста вкупе с кудрявой петрушкой и могучим луком-пореем выполняют роль лилий и роз. Из-за этого сравнения со знаменитым огородом даже и главы рассказа о ней и ее деле хочется на­звать не главками, а грядками.

   Любовь Александровна — человек с юмором, и она на вольные сравнения не обидится. Тем более что сейчас я назову ее наконец полным титулом: Павлова Л. А., директор Ермолинской средней об­щеобразовательной школы, заслуженный учитель РФ, автор проекта "Индивидуализация обучения учащихся через систему коррекционно-развивающих занятий различных форм и типов в образовате­льном учреждении смешанного типа". Какие тут шутки?

УО, ЗПР и другие ребята

   Господин Великий Новгород от Ермолина при­мерно в получасе езды на автобусе. На машине, если у кого есть, еще быстрее. Но с машинами здесь не очень. Нашлась бы ввечеру заначка на самое не­обходимое... Многие горожане, якобы в тоске по земле, по чистому полю, переехали жить в Ермоли-но, обменяли квартиры с доплатой, которую немед­ленно использовали как под вечер, так и поутру. Лю­бителей свежего воздуха оказалось так много, что коренного, деревенского ермолинского населения осталось всего 10%. Остальное — перекати-поле, как на печально известном московском 101-м кило­метре.

   Горожане перевезли с собой в деревню уйму проблем. Во-первых, им не очень хочется работать; во-вторых, у их детей низок уровень развития. Вот с этим, несколько ограниченным контингентом, Пав­ловой и приходится работать.

    Теперь только цифры. В Ермолинской школе, точнее, в образовательном учреждении школа-дет­сад — 266 человек, из них 50 дошкольников.

   Из уча­щихся 9,3 % — "УОшных" детей (умственно отста­лых),

  6,8 % — детей с ЗПР (задержкой психического развития),  

   компенсирующее   обучение   требуется 2,3 %,

   инвалидов — 1,13 %, опекаемых — 3,4 %.

   Да еще детей из неблагополучных семей — 9 %,

   из не­полных семей — тоже свой процент... Неполные — вообще отдельная проблема.  

   Рождаемость растет, но за счет матерей-одиночек. Беременеют от случай­ных людей, однако на этом процесс совместной жиз­ни заканчивается. Рожают сами и воспитывают тоже сами, потому что вдруг выясняется, что... мужчин не стало. Учитель физкультуры Павловой говорит: "Ну и как в таких ненормальных обстоятельствах в де­вочке, в девушке воспитать женщину — красивую, достойную, не наркоманку, не курящую, если для нее все мужчины — дрянь, а себя, "безотцовщину", она тоже не уважает? А в мальчике как мужествен­ность воспитать?"

   Вопрос поставлен — надо искать и находить от­вет. И Павлова отвечает: "Значит, и эти вопросы, пусть даже такие тонкие, мы должны брать на себя. Больше брать некому".

Однако проблема проблем — все-таки разно­образие интеллектов. В городе эта проблема реша­ется проще — есть спецшколы. В деревне надо учить всех. Весной 2002 г. Ермолинская школа выпустила 22 человека — 2 класса. Один шел по обыкновенной программе с опережением, другой — по коррекци-онной. Учили одни и те же учителя.

— Как это так можно? — переспросила Любовь Александровна.

— Да очень просто. И те и другие могут прийти в 10 класс согласно ст. 43 нашего Зако­на об образовании. В сельской школе именно так и бывает. 25 учеников у преподавателя и примерно 15 микропрограмм в структуре урока. Ну, например, в этом году я, учитель литературы, работаю с детьми спецкласса 7 - 8-го вида. Умственнно отсталые. 10 человек. У каждого свой диагноз. Как построить урок, чтобы каждый ребенок мог достичь того мини­мума, к которому он должен быть приведен? Один читает быстро, другой медленно, третий любит кар­тинки рассматривать, у четвертого — память зрите­льная, а у пятого — слуховая. Мы в школе сделали вот что. Обучили весь педагогический коллектив, начиная с воспитателя дошкольной группы. Связа­лись с РЦРО и предложили всем своим учителям пройти курсы по работе с детьми, которые имеют от­клонения как в физическом, так и в умственном раз­витии личности. Хороший специалист Маралова Екатерина Александровна нам такие технологиче­ские тонкости раскрыла, о которых никто и не подо­зревал, потому что когда мы в институтах учились, такого количества сложных детей не было, — это "достижение" последних десятилетий.

   Самое главное, их нельзя не любить, потому что без любви они станут еще сложнее — окончате­льно запутаются в себе и в окружающей обстановке. Поэтому главное правило, которое Павлова без уста­ли втолковывает педагогам, — терпи:

— Учителю говорю: могут прийти с грязными руками — не раздражайся. Подави все в себе и дай понять ребенку, что он самый любимый, самый хо­роший. Но не показывай виду, что ты пересилил себя, и в другой раз дети придут чище, аккуратнее. Они очень ощущают заботу. Они вообще хорошо чувствуют. Твое настроение, скажем. Обязательно кто-нибудь скажет: а почему вы сегодня такая груст­ная? А что случилось? А почему вы нервничаете — кто приезжает? У меня в шестом классе ребенок учится, который разговаривает со всеми только ше­потом. Он читает быстро, у него прекрасная техника чтения, хорошая память, но не может говорить вслух. Вчера я говорю ему: "Коленька, дружочек, ты прекрасно читаешь. Я слышала, когда ты в баскет­бол играл, что у тебя голос такой хороший. Давай хоть раз громко прочитай. А еще громче можешь? Вон там Юра не слышит". Потом мы скороговорка­ми со всем классом занялись, слышим — Коля тоже голос подает. "Ну, Коля, давай еще раз попробуем вслух почитать!" И Коля нам впервые за два года громко, зычно прочитал. Оказывается, стеснялся своего басовитого голоса. Но какова была реакция детей: "Ура, Любовь Александровна, ура! Колька го­лос имеет!" Помчались на перемену: "Валентина Владимировна, у нас Колька заговорил!" Прибежа­ли в столовую: "Валентина Матвеевна, у нас сегодня праздничный день — у нас Коля заговорил!"

Неизбежен вопрос: где при такой перегрузке учителя берут время, чтобы самим "переподготавливаться"? Многие помнят эксперимент: 6 недель за­нятий — каникулярная неделя. В Ермолинской школе на этом режиме остались, и эти каникулы ис­пользуют с толком. Методические занятия проводят ученые, которые обучают учителей различным тех­нологиям. Педагоги творчески подходят к новым знаниям, например, учителя, работающие с одарен­ным детьми, стали переносить интересные плюсо­вые технологии на нормальных детей в части мето­дики. И это дало результат. Если, например, 3 года тому назад качество знаний в школе было 36 %, то в этом году — 63 %. Отличников было 4, а теперь 9. Несомненно, сыграло роль еще и то, что глава адми­нистрации платит отличникам стипендию — треть от минимальной оплаты труда. Вот так.

От века до века труд создает человека

   Зачем детей развращать деньгами? А тогда не надо демагогически втолковывать ученикам, что учеба — это тоже труд. Труд должен оплачивать­ся, тем более хороший труд. У студентов есть стипен­дия и повышенная стипендия. Почему же в это го­лодное для многих время не поддержать детей, в частности тех, кто прилагает все усилия, чтобы учи­ться лучше, чтобы вылезти из этой нищеты? Но, как было сказано выше, основная масса населения в селе трудиться сейчас не очень-то любит. Ни дети, ни взрослые. Особенно в пригородном селе. Особенно вчерашние горожане. Детей бы спасти от безделья...

   Любовь Александровна хотела сделать школу с фермерским уклоном, но как фермеры у нас не при­жились, так пока не проходит и идея фермерской школы. Но директор руки не опустила. Не получает­ся целое — получится по частям. Начала с девочек. Мальчиков давно и всюду обучают вождению трак­тора, им идти в армию служить и у них есть мотива­ция к хорошей учебе. Но девочка — хозяйка дома, во многих случаях — будущая хозяйка всей жизни своей семьи. Но девочки в деревне сейчас ни к чему не приучены, хотя корову дома имеют многие. Мно­го белоручек, которые вообще ничего не умеют — ни шить, ни стирать, ни готовить. 

   От идеи фермерской школы осталась програм­ма "Хозяйка сельского дома". Помимо того что дево­чек учат основам жизни в сельском доме, т.е. "нату­ральному хозяйству" в чистом виде, потому что именно этот древний уклад многим сейчас помогает просто выжить, им преподают и ремесла для души: русскую вышивку, шитье, лозоплетение — техноло­гию, начиная с дошкольных групп. Каждый год обя­зательно устраивают выставку работ, на которую приглашают родителей, и дети показывают, кто чему научился. В ход идет все — шишки, веточки, банки из-под "Пепси-колы", бумага, сухие цветы. Технология как урок отличается от труда тем, что используются различные виды материалов и раз­личные приемы работы. Ребенок, считает Павлова, должен попробовать себя во всем и найти что-то для души, а школа обязана показать ему весь спектр жиз­ненных возможностей. Пусть сам выбирает. Так она незаметно подводит детей к идее свободы — ты дол­жен многое знать и уметь, ты должен понять и про­верить себя самого, и только тогда будешь истинно свободен в выборе. При такой продуманной концеп­ции воспитания стократно возрастает ответствен­ность педагогов.

   — Можно много говорить: это вот так надо де­лать, а это — вот так. Но когда ты сам не живешь, а играешь в жизнь, это актерство никогда результата не принесет. Ты должен вместе с детьми жить. Если приехать к нам не зимой, а летом или ранней осе­нью, тут все в цветах. А ведь мы на болоте живем. Глина и болото. И все, что здесь растет, далось огром­ным трудом. Они сами, дети, все придумали, эти клумбы необычной формы — медузы, запятые... Но учитель рядом с ними должен быть не наблюдателем, а деятелем, несмотря на всю свободу инициативы, данную ученикам. Деятель породит деятеля: ученый, который просиживает в лаборатории со своим сту­дентом, учитель, который трудится вместе со своим учеником... И не просто учитель-труженик, а мысля­щий учитель, который породит мыслящее дитя.

   И вот после этих своих философско-педагоги-ческих размышлений Любовь Александровна выда­ет совершенно сногсшибательный пример: 

— А с другой стороны, у нас в деревне есть свои особенности. Очень важен пример учителя, потому что ребенок всегда рядом — общее дело объединяет, когда они видят, что учитель интересен как лич­ность, воспринявшая общие деревенские установки, как человек, который умеет трудиться не только "ум­ственно", объясняя теоремы или рассказывая о творчестве Гоголя. У меня 42 сотки земли под основ­ные культуры и 17 — отдельный огород, и я сама с тяпкой вручную картошку сажаю и возделываю. Спросите в нашей школе даже во вспомогательном классе, сколько я кочанов капусты посадила, и они ответят, что 700. И они знают, что я по 2,5 рубля за килограмм эту капусту в школьную столовую сдала, когда она в торговле — 8-10 рублей. Я могу и пода­рить — помидоры, между прочим, подарила. Как спонсор, к примеру. Но почему я свой труд не дол­жна ценить? А раз так дешево продала, я имею мора­льное право питаться в школьной столовой. Разве не так?

   Однажды Любовь Александровна посадила рассаду, а ее украли — 250 ростков. Она еще раз по­сеяла и посадила. Посеяла маргаритки, те взошли, и их тоже выкопали и отнесли на базар. Проблема для нее не дети, проблема — взрослые. И она решает включить этих трудных взрослых в орбиту деятель­ности школы! Через спорт, через сад, через концер­ты, шитье, совместные культурные мероприятия. Во-первых, школа не может не быть, по ее мнению, центром села, а во-вторых, при том, что школа для большинства станет родным домом, белые ворова­тые вороны станут на общем фоне заметнее, и с ними можно будет провести воспитательную работу.

Спорт, спорт, спорт

   Лет 30 назад один известный режиссер снял хо­роший фильм под таким названием. Хоро­ший-то хороший, да уж слишком насмешливый. По­сле сеанса как-то не особенно хотелось бежать в бассейн или, к примеру, просто бежать, ради здоро­вья. Особенно смешными были кадры о председате­ле Мао —- как он с группой товарищей вплавь преодолевал Янцзы. А теперь отчего-то не хочется смея­ться, когда видишь китайское руководство, где мо­лодым лидером считается 59-летний человек, да и патриархи сдаваться не хотят. Китайская методика оздоровления? Да хоть какая, лишь бы не умирали люди раньше времени. Лишь бы люди хотели и уме­ли быть здоровыми. Но если это желание не воспи­тано с детства, взрослому труднее сделать первый шаг к бассейну или спортзалу — пивбар всегда ока­жется ближе.

    Тут я должна признаться, что в Ермолинской школе проявила себя плохим фотографом. Сколько лет снимаю — но чтобы объект выскальзывал из кад­ра, пока я кнопку нажму? Это так вот носились по спортзалу мальчишки с баскетбольным мячом. Было уже очень поздно, под потолком светились не боль­но-то яркие лампы, а этим было все равно — отраба­тывали бросок в корзину. Любовь Александровна со­общила, что сейчас мальчики уйдут домой, а на их место придут папы и старшие братья. Во-первых, чтобы младшие старшим хороший пример показы­вали, во-вторых, чтобы спортзал не пустовал. В со­став совхозной футбольной команды вошли и папы, и сыновья.

    В этой сельской школе работает единый спор­тивный клуб. Более того — при школе строится тир. Без копейки денег со стороны государства; родите­ли, естественно, тоже ничего не вложили.

    Спортивно-оздоровительная работа начинает­ся с дошкольных групп. Министерство перед школа­ми ставит проблему — добиться увеличения количе­ства уроков физкультуры до 6 - 8 часов в неделю, а у них уже давно в среднем 10,5 часов в неделю.

    В Новгородской области не забыта игра "Зар­ница". В Ермолине — тем более. Тренировки идут на полном серьезе. Встал вопрос — в чем поедем на областную игру. Директор предложила пошевелить мозгами, а затем поработать руками. В итоге дети сами сшили форму на уроках трудового обучения.

— Насчет "Зарницы", — заметила Любовь Александровна. — Я четко всегда занимала пози­цию, что старые традиции нельзя отбрасывать. Из прошлого в настоящее нужно взять самое хорошее. 

    Использовать на столько, на сколько можно. На от­рицании позитив никогда не построишь.

    Еще одна проблема — детская организация. Среди детей очень ведь мало "индивидуалов", кото­рые с младых ногтей в одиночку корпят над учебни­ками или изобретают звездолет. Для детей необхо­дима социализация, которая лучше проходит в коллективе. Пионерскую организацию "закрыли", но чем дальше от Москвы, тем сильнее либо пионер­ские, либо (реже) скаутские организации. В Ермо­линской школе действует детская неполитизирован-ная организация "Пионер". Дети сами выбрали это название, потому что каждый из них в жизни — pio­neer, т.е. первопроходец. Они вместе, и это придает им сил взрослеть. А помогают взрослеть и тимуров­ская команда, и клуб юннатов, рейды и десанты "Нет наркотикам!". Учителя, помня собственное пионер- . ское детство, согласились с выбором школьников, однако предложили им самим выбрать цвет галсту­ков или вообще остановиться на другой атрибутике. "Красный галстук, — ответили дети. — Родители но­сили, и мы хотим". Но цвет галстука они объясняют по-своему: "Цвет крови, цвет истории, цвет Христа, цвет созидания и цвет солнца!"

Откуда дровишки?

   Действительно, откуда "деревянные" на все эти курсы, кружки, тиры, залы? Это деревня, и спонсоров найти труднее, чем в городе, а с родите­лей много не возьмешь — неплатежеспособны по определению.

    Мне показалось, что в Ермолинской школе должен быть недостаток учителей.

— Не-ет, — удивилась Любовь Александровна, — у нас все на своем месте. Вы имеете в виду эконо­мию фонда зарплаты? У нас во всех структурах бюд­жетной сферы заложен тарифный фонд и надтариф­ный. Надтарифный фонд составляет от 10 до 25 %. Мы эти нюансы используем в полной мере.

    На новом механизме хозяйствования школа "едет" с 1990 г. Тут Павлова тверда, как сталь: "На­зад — никогда. Если вдруг кто-нибудь заставит уйти назад (а уже была попытка), тогда я уйду в какую-ни­будь другую структуру, и мои учителя вместе со мной.  

   Но этого не будет. Наши деньги остаются у нас, и экономия остается у нас и распределяется на поддержку педагога, а также творческого ребенка. Мы выделяем деньги на участие в олимпиадах, на проезд, на питание. Если ребенок привез призовое место, мы ему выдаем денежную премию из того же фонда экономии. Не такую уж и маленькую — 1200 рублей, например".

    Кроме того, в Новгородском районе разработа­на хорошая система планирования деятельности ру­ководителя. А директора школ, имея юридическую и финансовую самостоятельность, разработали свою систему, благодаря которой учителя получают над­бавки — не только 25 % сельских, но за победу в олимпиадах, за работу в грантах, высокие показате­ли в качестве знаний. Деньги берутся опять-таки из фонда экономии зарплаты. На конец первого полу­годия в школе сложился фонд экономии в 150 тысяч рублей. Все учителя, имеющие определенные дости­жения, получили премию, не оставили в стороне и обслуживающий персонал. Деньги идут также и на различные выезды — в Санкт-Петербург, ботаниче­ский сад, балет на льду... Культурный уровень учите­ля тоже ведь должен поддерживаться.

    Любовь Александровна умеет еще и... тор­говаться. Идет ли речь о покупке путевок для кол­лектива у экскурсбюро или о приобретении мебе­ли, она всегда постарается получить скидки. И в самом деле — люди сами не захотят зарабатывать на школе, надо им только подсказать!

    Платные услуги по дополнительному обуче­нию детей ввести в селе сейчас не удастся, потому что, повторяю, люди неплатежеспособны. Тем не менее символические 10 рублей в месяц, скажем, за хореографический кружок родители платят, но школа ни копейки не берет из этих денег, все идет на литературу, на приобретение музыкальных запи­сей, нот, тапочек, т.е. на методическое обеспечение. А все остальное — мебель, ковры... Ну что, соросов-ский грант они выиграли в прошлом году — 4 тысячи долларов. И за дело. Сорос ничего просто так не дает.

— Дети у нас поют и пляшут теперь все, — го­ворит Любовь Александровна. — Мы говорим, что если мы хотим воспитать человека, который с душой относился бы к окружающему миру, так и к нему надо с душой.

    Что касается хлеба насущного, то стоимость пи­тания в школе ничтожна — родители платят 3,2 рубт ля в день. А дети, которые находятся на спецпрог­раммах, едят в школе два раза в день — завтрак полноценный получают и обед — первое, второе, третье, а еще сок какой-нибудь и булочку. Как шко­льная столовая умудряется на такие деньги кор­мить? В школе есть поле — 8 гектаров земли и 2 трактора, которые не позволяют отчаиваться перед финансовыми проблемами. Правда, урожайность в этом году плохая. А если урожайность плохая, может быть, родители поделятся? Если питание стоит в день 3,2 рубля — вот на эту сумму и будьте добры принести сельхозпродукции — моркови, свеклы, картофеля и т.д. Вот почему питание в школе полу­чается дешевое.

     В школьной столовой висят изящные белые за­навески. "А это... наш топинамбур. Вырастили, про­дали, купили тюль".

"От кутюр" из Ермолина

    Пора сказать, что мой интерес к этой школе воз­ник из-за того, что мне бывший одноклассник Любови Александровны сказал: "Вам надо обязате­льно побывать в Ермолине! Люба Исакова, потом она замуж вышла, фамилию поменяла, она у себя в школе дом моделей открыла. В деревне!"

    Дом моделей? Нет. Театр моды открыла Пав­лова "у себя в деревне", руководит им Антонова На­талья Петровна, выпускница школы. Три спектакля показали. Гостей из Финляндии сразили. Норвеж­цев тоже.

    Театр моды задумывался так. Педагоги виде­ли, что в результате уроков технологии девочки на­чинают самостоятельно шить, но шьют... на кукол, даже старшеклассницы. На себя — боятся, да и не из чего. Возникла идея — что, если все педагоги, все мамы поищут в чуланах какие-нибудь старые пла­тья, костюмы, плащи, шторы, любые куски материи и т.д., да еще если и спонсоров найти и попросить подарить отрезы ткани — что может получиться? Швейная мастерская, где девушки будут прилежно сидеть за швейными машинками и строчить ватники на продажу? Скучно. Однозначно скучно, как сказал бы известный политик. А вот если подиум (или хотя бы зал со зрителями), много света, музыка — это ведь какой праздник получится?

     Первая выставка театра моды была все-таки кукольная — девочки одели "актеров" кукольного театра. Когда посмотрели, "что можем", появился швейный кружок — для старшеклассниц и учитель­ниц. А поскольку двери школы от односельчан не за­крываются, то стали приходить мамы и старшие се­стры. Поставили большой стол, швейные машины. Какие вечерние платья замелькали на вечерах... Де­вочки решили, что на Новый год и на выпускной бал они отныне будут шить сами — прямо скажем, не у всех найдутся в кармане несколько тысяч рублей на готовое платье не то что из магазина — с вещевого рынка. А какие-то личные деньги на покупку ткани, заработанные летом в лагере труда и отдыха или по линии службы занятости, у детей есть. Руку набива­ли на сарафанах, на брючных костюмах. Дети стали красивыми приходить в школу.

    Но платья надо уметь преподнести, их надо уметь носить! Собрала Любовь Александровна педа­гогов, недавних выпускниц: "Девочки! Давайте сде­лаем КВН, посвященный моде, давайте обучим де­тей хорошей походке, умению голову держать, обучим этикету — вы сами убедитесь, как это на них повлияет. По одежке встречают! Их умы стараемся развить, но ведь пока люди разберутся, что перед ними гений... Так что за дело!" Вся школа изучала историю костюма, правила макияжа. Но как пока­зать все это, чтобы и учителя по-иному взглянули на троечницу "без царя в голове"? Именно так — спон­танно, но не случайно родилась идея театра моды.

    Первые бальные платья, которые сшили, при­шлось показать финнам, которые неожиданно на­грянули в школу. Гости сказали: "О-ля-ля! Ваших детей только во Франции показывать". Сейчас в школе есть шесть коллекций одежды.

    Впрочем, главная изюминка этих спектаклей, показов и концертов в том, что в них участвуют дети, начиная с двух лет, и родители с педагогами. Все вместе. Есть ансамбль "Рябинушка", состоящий из педагогов и работниц совхоза.

— Мы интернат закрыли, разбили там стены и открыли школу искусств при школе, где занимаются по хореографии, баяну, аккордеону, фортепьяно, в изостудии, в студии декламирования. Теперь школа искусств выделена в структурное подразделение и юридически самостоятельна. Там занимаются около 60 детей. Сельская местность... Детей, которые поют или играют на музыкальных инструментах, надо было возить в Новгород, а сейчас это трудно, хотя город и рядом. Поэтому талантливых детей вроде было мало. А теперь мы можем гордиться. Девуш­ка-выпускница школы искусств не только в ансамбль "Садко" входит — она и в Финляндию ездила, она так поет, у нее так поставлен голос! Мальчик с диа­гнозом ЗПР, который двух слов связать не мог, да и до сих пор не может, — учится в консерватории и так на саксофоне играет... Эти дети, к которым прикреп­ляют этикетки с аббревиатурами всякими — УО, ЗПР — они могут быть талантливы в другом. Надо помочь им открыть таланты, встать на ноги. Это за­дача кого? Конечно, педагога...

С Павловой не поспоришь.

Новгородский район, Новгородская область

Дата последнего обновления страницы 09.06.2020
Сайт создан по технологии «Конструктор сайтов e-Publish»